В январе на сцене Камерного театра с аншлагами прошли два юбилейных вечера заслуженного артиста России Андрея Мирошникова, посвящённых его 55-летию. Персонажи актёра – Телегин из «Дяди Вани», Кулигин из «Грозы», Анчугин из «Провинциальных анекдотов», король Людовик из «Кабалы святош» – неизбежно вызывают живой отклик публики. О том, каким был его путь на сцену, чем дороги сыгранные роли и в чём ещё находит выход его творческая натура, Андрей Мирошников рассказал в интервью «TV Губернии».

– Андрей, как-то в Камерном театре в проекте «Актёрский монолог» вы довольно откровенно рассказали о том, чем привлекла вас будущая профессия…

– Да, я не скрываю, что стал артистом, потому что очень любил читать. Не в смысле книги, а в смысле читать на публику, перед зрителями, слушателями. Ещё в детском садике, когда учили сценарии утренников, я моментально запоминал все слова, поэтому у меня всегда была роль, а чаще всего – не одна. Я быстро понял выгоду этого дела: на стульчик меня ставить не надо было, меня надо было с него снимать.

– Вероятно, и в школьные годы страсть к выступлениям не слабела.

– Я учился в русском классе латышской школы и на переменах всегда выступал. Зачитывал монологи Хазанова, Райкина, Альтова.

– А как вы оказались в Воронеже?

– В 1991 году, уже после службы в армии, я всё-таки решил поступать учиться на артиста. Подал документы сразу в несколько театральных вузов и … не поступил. Уехал в Белгород. Работал во вспомогательном составе местного театра, занимался в театральной студии. В следующем году поступил в Воронежский институт искусств на курс Владимира Васильевича Бугрова.

– 90-е годы сегодня принято вспоминать как время тяжёлое, во многом депрессивное.

– Для меня студенчество – одно из лучших воспоминаний. Мы жили в общежитии на Лизюкова, а институт находился в Берёзовой роще. Мы туда к девяти утра уезжали, а возвращались пешком после двенадцати ночи. Готовили ужин и одновременно придумывали актёрские этюды. У нас был дружный курс, как одна семья, спасибо Сергею Надточиеву, умевшему всех сплотить. То мы делали студенческий театр, то – молодёжный, который располагался в парке «Орлёнок». Сами готовили декорации, шили костюмы. Спектакль «Волшебник Изумрудного города», который мы сделали, впоследствии сыграли 149 раз.

– Ваши персонажи энергичные, напористые, чувствуется, что это близко вам по темпераменту. Приходилось играть что-то, вам не свойственное?

– В актёрской профессии это называется роль на сопротивление. При распределении ролей для спектакля по Мольеру «Кабала святош» был уверен, что получу роль преданного слуги Бутона. А режиссёр предложил мне сыграть «Короля-Солнце», Людовика XIV. Это было неожиданно. Во время репетиций я приболел и потерял голос.

Благодаря этому мой король говорил сиплым голосом. И это стало ключиком к роли. Вообще в актёрской судьбе случай – важная штука. С Телегиным («Дядя Ваня») было ещё интереснее. Мы репетировали, и вот подходит момент, когда надо надевать костюм персонажа. Прихожу на склад костюмерной. Вижу военную форму – уже договорились, что Телегин – военный в отставке. И вдруг читаю надпись на куртке «Эта куртка брала Грозный, освобождала заложников. Пусть она теперь послужит искусству». Дата. Подпись. Как она оказалась в театре, никто не помнил. Но как только я её на себя надел, стало понятно, кто такой Телегин. Кто он? Выброшенный герой. Поэтому он представляется «Я – Телегин Илья Ильич». Там, во время войны, все знали, кто такой Телегин. А здесь кто его знает? И у меня моментально сложился образ.

– Бывает так, что один и тот же спектакль, показанный в разное время, вызывает разные реакции зала? Наполняется другими смыслами?

– Когда только началась СВО, мы играли спектакль «Дядя Ваня». И у моего персонажа была в нём, казалось бы, проходная реплика «В Харьков уезжают. Там жить будут». И вдруг услышал: зал реагирует на эту фразу иначе. И спектакль стал иным. В нём появились совершенно другие оттенки, звуки, ощущения.

– У вас творческая семья: жена Яна Мирошникова – заслуженная артистка Воронежской области, концертмейстер Воронежского театра оперы и балета, старший сын Гордей –музыкант, студент Московской государственной консерватории им. Чайковского. И младший сын не отстаёт – учится в Академическом музыкальном училище при Московской консерватории имени П.И. Чайковского. У детей был выбор, заниматься музыкой или посвятить себя чему-то ещё?

– Началось с Гордея. Он пошёл учиться в ЦМШ. Вначале считалось, исключительно для себя. Но со временем всё стало подчинено учёбе. Теперь Вова тоже занимается. Конечно, музыка – это труд, требующий, в отличие от актёрского, большей физической работы, усидчивости, самоотдачи. Поэтому Яну я больше слышу, чем вижу. А когда они втроём занимаются и все разговоры только о музыке, я сижу среди них, как среди компьютерщиков, и ничего не понимаю. Но, главное, мы все любим друг друга и с уважением относимся к творческому выбору каждого.

– В вашей жизни был момент, когда вы хотели уйти из театра. Более того, посвятить себя служению Богу, стать священником. Почему?

– Маленький Гордей тяжело болел. Мы обратились в церковь. Яна буквально вымолила его. И у меня возник порыв уйти в церковь. Но, скажу честно, испугался ответственности. Одно дело выходить и играть спектакль, другое – быть посредником между Богом и человеком.

– Где ещё, кроме Камерного театра, можно увидеть артиста Андрея Мирошникова?

– На сцене Дома актёра в спектакле «Джек», который поставил режиссёр Зураб Нанобашвили. Последние три года я активно занимался со студентами института искусств – поставил с ними инсценировку «2Ч» по произведениям Чехова и на музыку Чайковского. Сейчас работаю на первом курсе как педагог. Сотрудничаю с детской театральной студией «Фантазёры» – в качестве режиссёра помогаю собирать из рабочего материала спектакли. И, кстати, эти же детишки заняты в спектакле «Джек».

Творческая семья не даёт скучать. Как только возникает вакуум в работе, сразу находится, чем заполнить. Это и литературно-музыкальный проект по главам романа Ивана Шмелёва «Лето Господне», и постановка о художнике Марке Шагале в Никитинском театре. Прошлым летом выступали в военных госпиталях, куда пускают не всех.

Открыл для себя прекрасную поэзию про СВО. Например, «Балладу о сердце и блуждающей пуле» Надежды Кондаковой. Текст есть в интернете – прочтите обязательно. Сегодня – прорыв такой поэзии.

Во МХАТе им. Горького с большим успехом прошла литературно-музыкальная постановка «Настоящие», где звучали стихи молодых поэтов – их реакция на СВО. Для меня это стало большим открытием. С такой поэзией хочется познакомить воронежцев. В марте в Никитинской библиотеке пройдёт литературный вечер, к которому я уже начал готовиться.