Накануне Восьмого марта в столице Черноземья прошел творческий вечер актрисы театра и кино Ирины Розановой. Артистка приехала в город в рамках программы благотворительного фонда «Выход», который работает с детьми с расстройством аутистического спектра. Все вырученные на мероприятии средства будут направлены на проекты программы «Аутизм. Маршруты помощи».

Перед концертом актриса встретилась с журналистами. Поговорили о российском кинематографе, работе с Алленом Делоном и благотворительности.

– Ирина Юрьевна, одна из ваших последних работ, которую можно было увидеть на большом экране — фильм «Жили-были», в котором вы снялись с Федором Добронравовым, который буквально на прошлой неделе представил фильм в нашем городе. У вас были сомнения, соглашаться ли на этот проект?

– Я когда увидела сценарий, то сразу поняла, что это интересная тема. Для меня эта картина — притча, а не история про деревню, которая умирает. Она и о любви, и об одиночестве. Именно поэтому, я думаю, она завоевала приз зрительских симпатий на фестивале в Нанте, а уже на втором показе 90% зрителей были французами.  Мне это в чем-то близка история людей из глубинки: я родилась В Пензе, в Рязани прошло мое становление, в Москве институт закончила. Я и по сей день в душе остаюсь провинциальным человеком. И для меня, например, ощущение родины не пафосные слова. Вообще, я обожаю путешествовать, но понимаю, что здесь моя душа, здесь все.

– Федор Добронравов рассказывал, что давно хотел с вами поработать, поэтому собственно и пригласил вас участвовать в проекте.

– Да? Я об этом не знала. Мне он этого не сказал, — улыбается актриса. — Вообще мы на съемках месяц провели в этой деревне. Никуда не уезжали. Мы же не придумали такие декорации. Когда мы только приехали, нас егерь первым делом попросил в лесу мишку не пугать, — смеется Ирина. — Вообще в этой деревне очень сильные люди живут. С ними мы до сих пор созваниваемся. И пространства там сумасшедшие.

– Говорят, во время съемок некоторые члены команды хотели купить участок в этой деревне. А у вас такого желания не было?

– Нет. У меня под Рязанью в деревне есть 30 соток потрясающей земли, где мы за грибами еще с папой ходили, когда он был жив. Я и туда-то не успеваю.

– Ирина, а вам нужно вдохновение? Чтобы лучше работалось?

– А в жизни вдохновение, чтобы встать с постели с утра нужно?

– Иногда нужно.

– Иногда? А мне кажется даже не иногда. Все зависит от нашего вдохновения и от того как мы просыпаемся. Какую установку мы сами себе сделаем, так и будет. И в работе, и в личной жизни. Вот многие актеры отказываются от маленьких ролей, а меня они не страшат. Помните фильм «Ворошиловский стрелок» с Говорухиным? У меня был вообще один съемочный день. Как я могу отказаться, если такой персонаж интересный? Я отказываюсь от проектов, если понимаю, что это не мой формат, если я как-то ему не соответствую.

– У вас каждый год практически выходит по несколько проектов. Успеваете уделять семье внимание между работой?

– Да. Вот, недавно квартиру отремонтировала детям младшим. Такое удовольствие, – смеется актриса. — Две бригады рабочих сменила. Зато в итоге такую квартиру сделали, что счастье-счастье-счастье! С рабочими главное общий язык найти.

– Хотите сказать, ненормативная лексика помогает в общении?

– Ненормативная лексика вообще помогает по жизни. Я не понимаю, как от этого можно отказаться. Глупость же. Мы все взрослые люди, понимаем, что не нужно хамить при детях. Но куда в нашей ментальности от этого деться?

– Вы во многих интервью говорите, что вы сильная женщина…

– Это не я говорю, это за меня болтают. Клянусь, если бы это сейчас касалось только меня, меня бы никто не увидел. Но так как это касается нашего общего благого дела. Когда Авдотья Андреевна (прим. ред — Смирнова, основатель фонда «Выход») позвонила и предложила мне стать послом фонда, я сказала, что это даже не обсуждается. Все что от меня зависит, все что я могу, я буду делать. Не буду скрывать, что я пока не очень в теме. Но у меня есть знакомые, которые столкнулись с такой ситуацией, у директора моего у внука, у которого были проблемы, они с ним столько занимались.

– Ирина, скажите, а где труднее играть: в кино или театре?

– Я в театре сейчас вообще не играю.

– Почему в вашей жизни нет театра?

– Меня звали много. Совсем недавно режиссер Саша Молочников, у которого я снималась в «Мифах», звал меня в новую постановку. Но, понимаете в чем дело, я очень свято отношусь к театру, безусловно. Театр — это храм. Но так получилось, что в государственном театре я проработала очень недолго. После института я работала в «маяковке» (прим. ред. — Театр им. Маяковского), а потом ушла к Сереже Женовачу. А тогда мне говорили: ты что, с ума сошла? Ты куда идешь! Это театр трудового красного знамени.  Из театра Маяковского не уходят, отсюда выносят. Но эти 12 лет с Женовачем — были безумно сумасшедшие. Первая — «Панночка», множество работ после нее. Я не могу просто приехать к людям, посветить своей «моськой»: «К вам приехала звезда, платите деньги». Я хочу найти ту работу, тот спектакль, с которым я могу приехать и поговорить по душам. Это может быть комедия или что-то еще, не так важно. Но пока все те пьесы, которые предлагают, уровень меня порой не удовлетворяет. Вообще, мне сложно бегать между театром и кино. Когда артист прибегает «я здесь, и здесь, и здесь тоже, я сейчас везде успею» — это уже не про меня. Я уже не в том возрасте, чтобы бегать. И не потому что нужно бегать, а потому что бегать бессмысленно. Но я думаю, что я найду тот самый спектакль.

– У вас очень обширная фильмография. А какая роль далась труднее всего?

– Роль человека в нашей жизни. А если мы говорим именно про кино — первая картина «Подружка моя». Я заканчивала институт и меня позвал Александр Александрович Калягин. Это была его первая режиссерская работа, а моя актерская. Он актер прекрасный и замечательный. И так как его актерская природа превалировала над режиссерской, он очень много показывал, как нужно. И показывал, надо сказать, гениально. И до такого дошло, что я попросила «Не показывайте больше. Я не смогу повторить так как вы». Трудно бывает, когда не складывается команда. Мне в моем советском времени очень повезло. Если говорить о времени, о профессии. Команды подбирались, команды собирались. Сейчас не все режиссеры имеют возможность собирать свою команду, держать ее долго.

– После фильма «С новым годом, мамы!» Аллен Делон очень тепло отзывался о работе с вами. А сейчас вы продолжаете общение?

– Он хотел. И я хотела. Но звезды не захотели. Эта встреча была незабываемой и очень короткой. Мы снимались всего один день в Париже, а потом увиделись в день премьеры в Москве. Он, конечно, безумно душевный. Его перед съемкой позвали на грим. Он засмеялся: «Какой грим? Вот он я, мне 76 лет. Вот мой грим!». Алена Делона в 33 года назвали самым красивым человеком Вселенной. И для меня важно, что самый красивый человек Вселенной так мудро принимает жизнь и время. Он так прекрасно стареет, —  восхищается Ирина. — И да, он сказал, что встретил такую актрису, с которой хотел бы что-то еще сделать, но пока нам не удалось еще раз поработать вместе. На пресс-конференции все вопросы были ему. Конечно, нафиг я там нужна. Я тихо рядышком сидела. У меня спросили о том, как мне Аллен. А я говорю: «Знаете, я красавчиков особенно никогда не любила. Мне сейчас Аллен искренне нравится больше». И тишина в зале. Аллен засмеялся, и только после этого засмеялись все. Мне нравится его «порода», прожитая жизнь, с каким вниманием он к каждому в группе относился, как он хулиганил и шутил.

– А с Новым годом поздравляете друг друга?

– Нет. А надо было бы. Он к тому же холостой…

– В одном из интервью вы говорили, что актерство это сложная профессия. В том числе и потому, что от успеха сносит крышу. А у вас такие моменты были?

– Конечно. Я не могу сказать, что я человек который учится на своих ошибках. Но во всяком случае правильные выводы делать умею. Может быть потому что я театральный ребенок, знаю эту жизнь и видела много судеб разных. Я снималась у Валерия Тодоровского в фильме «Катафалк». Он предложил мне эту роль на премьере «Интердевочки». Это одна из моих любимых… даже не могу сказать слово «роль». Скажу так, у меня бывают роли-таблетки, и это одна из них. Я играла там дурочку. И в Одессе мне дали приз за главную женскую роль. И я себя считала уже королевой, у меня даже была хрустальная корона. А на другом фестивале я не получаю за эту роль ничего. А я тогда еще не была в курсе всего этого производства. И не понимала: как, тут заметили, а тут нет? Мне хватило этого урока надолго. Все проходят через этот путь. Но он гибельный, он вникуда.

– Расскажите о самой запоминающейся роли или об одной из.

– «На тебя уповаю» фильм Елены Цыплаковой я постоянно вспоминаю, где она мне предложила сыграть воспитательницу, тварь ужасную. Мне стало безумно интересно. Мама, которая по возможности читала все мои сценарии, сказала «Не играй, я тебя умоляю. Народ будет тебя ненавидеть». Ну значит дураки будут ненавидеть. Умные поймут. И действительно. Я была в эфире одной из телепрограмм, куда звонили зрители. Одна из звонящих призналась, что меня как актрису любит, но за одну роль просто ненавидит. А мужчина позвонил и сказал, что после того, как они с женой посмотрели этот фильм, его жена даже голос повышать на ребенка перестала. Это важно. Я об этом часто задумываюсь. Люди нашей профессии не могут научить жить, но задуматься на минуточку. Ну значит я не зря кручусь в этой профессии.

– Что нужно сделать молодому актеру, чтобы его заметили?

– Работать. Так всегда было. И в этом плане у провинциалов есть фора. У нас ничего нет. Я очень не люблю, когда меня жалеют, но больше всего не люблю, когда жалею себя сама. Поэтому уехала в 19 лет в Москву, я не звонила и не говорила маме, что все плохо. Она всегда удивлялась. Вообще нужно помнить, что в профессии не деньги главное. А еще чтобы пробиться – нужно не бояться. У меня часто спрашивают, почему я меняла театры. Я всегда понимала, что моя нога не здесь. И когда уходишь, ты идешь непонятно куда. Также я когда-то работала в Ленкоме, но мне пришлось рано уйти. Там была великая команда. Если мы не будем бояться, может что-то измениться. Я не говорю, что нужно куда-то нестись сломя голову, но если точка мертвая, а мы тянем, пытаемся, а потом нас затягивает, нам становится все равно, а потом «может и так все нормально и не надо никуда уходить». Я не хочу доживать. Я хочу жить, куда бы меня судьба не закинула. Не возьмут в артистки, есть уже какое никакое имя, придумаю что-нибудь, будем направлять работу артистки в правильное русло.

– А у вас не было желания работать работать с особенными детьми?

– Я сюда и пришла в фонд «Выход». Сейчас мы будем думать, что делать. Мы сегодня были в 37 школе. Вообще, заниматься с такими людьми это… я не скажу, что это подвиг, в наше время вообще простые человеческие истины стали возводить в ранг… но это адский труд.