Пока осень вступает в свои права, в Камерном — «Безмолвная весна». Так называется танцевальная премьера, открывающая юбилейный, 25-й сезон. Поставил ее петербургский хореограф Константин Кейхель по роману-антиутопии Олдоса Хаксли «Обезьяна и сущность». Как на одной сцене уживаются танец и драматургия, есть ли в театре пятая стена, и что ждет человечество через 100 лет — расскажем в сюжете.

…История начинается в 1950-е гг. Главный герой находит сценарий о гибели цивилизации в результате ядерной войны и снимает по нему фильм. Между зрителем и актерами вырастает стена, на которую проецируются кадры из культовых голливудских фильмов и авторская видеография Алексея Бычкова. Получается самая настоящая рекурсия: действие происходит внутри и снаружи импровизированного экрана.

Говорит Олег Петров, артист танцевальной труппы Камерного театра:

«Ну, сценарист, наверное, в лучших традициях — человек, у которого творческий беспорядок не только в голове, но и в окружающем его пространстве. И в сценах первого акта это все достаточно хорошо видно. Естественно, какие-то качества легче из себя достать, а какие-то приходится найти, найти в процессе».

Хореографический текст «Безмолвной весны» насыщеннее и сложнее, чем в остальных танцевальных постановках Камерного — их в прошлом сезоне вышло две. Через разные эмоции и пластический рисунок соединяются «Сontemporary dance» и американский модерн, танго и даже стилизованные ритуальные танцы.

Говорит Мария Беленёва, артистка танцевальной труппы Камерного театра:

«В самом начале, когда нам поставили задачу соединить в себе несколько стилей, для нас это было: «как так?». У нас еще не было такого опыта. А когда ты начинаешь это пробовать, когда твое тело начинает это ощущать на себе, ты сразу понимаешь: «вау!» — как оно так может двигаться, это же очень интересно переключаться из одного в другое и стараться сделать все как-то особенно вкусно».

Рассказывает Константин Кейхель, хореограф (г. Санкт-Петербург):

«Это достаточно эклектичный спектакль в плане лексического подбора, что, на мой взгляд, хорошо и для артистов, и интересно, опять же, для нас. Интересно было поработать, как это все сочетается и посмотреть в итоге, как это все сложилось. В конце концов, всегда интересно делать вещи, которые ты до этого не делал».

Музыку для спектакля написал петербургский композитор Константин Чистяков. Это микс техно, саундтреков из фильмов Хичкока, Линча и не только, классика и, конечно, авторские наработки. Вообще, в «Безмолвной весне» много отсылок, аллюзий и вопросов к зрителю.

Говорит Константин Чистяков, композитор (г. Санкт-Петербург):

«Когда мы лепим спектакль, то есть, мы делаем сначала одну форму, потом мы видим, что из этой формы может получиться другая форма, мы ее трансформируем. И как трансформируется хореография, сценография, таким образом трансформируется и музыка. Не обязательно ставить спектакли на уже существующую музыку, совершенно не обязательно, лучше создавать новые смыслы».

Артисты признались: за время подготовки к спектаклю подросли не только как актеры, но и вышли на новый уровень хореографического мастерства.

Говорит Ольга Рыжкова, артистка танцевальной труппы Камерного театра:

«Это в первый раз, когда такой большой хореографический материал, и он достаточно близок мне, моему телу, и мой уровень. Я стала чувствовать, что стала намного лучше двигаться и чувствовать себя на сцене, и эта пластика сама по себе помогает существовать на сцене именно в контексте того, что происходит. Когда ты чувствуешь телом — лучше понимаешь своего персонажа, именно входишь в эту роль».

Изначально спектакль хотели поставить по научно-популярному бестселлеру американского биолога Рейчел Карсон «Безмолвная весна» о последствиях загрязнения окружающей среды, но он был слишком абстрактен. Потом выбор пал на роман Олдоса Хаксли «Обезьяна и сущность». От первого произведения осталось название, а от второго — идея и сюжет. В итоге получилось глубокое исследование и попытка понять: где кончается животное, и где начинается Человек.