Общалась с оперными певцами Козловским и Лемешевым, жила в одной квартире с дочерью Рокоссовского, пережила великую Отечественную и перестройку, разменяла второй век. Долгожитель из Ленинского района — Медера Кузьминична Шостко — отметила юбилей. 101-й год начала с первого в жизни интервью — нашей съёмочной группе.

Двери в подъезде старой четырехэтажки на улице лётчика Колесниченко по случаю векового юбилея героини дня открыты: гостей будет много и самых разных. Первые — от управы Ленинского района.

Евгения Демченко, заместитель руководителя управы Ленинского района по социальным вопросам:

– Столетний юбилей — очень большая дата. Мы со стороны управы района окружаем вниманием таких людей, их осталось, к сожалению, не так много. Пожелать хочу Медере Кузьминичне много-много ещё здоровья, энергии и бодрости.

Медера Кузьминична встречает столетие во всеоружии: даже парикмахера накануне посетила. Теперь, смущаясь, принимает поздравительные адреса и подарки.

– Это поздравление от главы городского округа, это — от руководителя управы, это красивой женщине — красивые цветы
– Спасибо, прелесть какая, прелесть.

– Красивой была когда-то. – Сегодня уже не та, – смеётся юбилярша.

Впрочем, и на 101-м году жизни следит за собой. Со старых чёрно-белых фото и вовсе смотрит – ни больше ни меньше – актриса советского кино. Кстати, имя, говорит Медера Кузьминична, у неё самое обычное для того времени.

Медера Шостко:

– Международный день работницы — Медера. А так просто Меда. А отца моего Кузьма. Кузьма Сидоров. Отец мой был политработником, мама была учительницей в школе. Вот такие они были, придумали мне имя после Октябрьской революции, раньше вообще это модно было. Сталина, Вил — вот это всё оттуда идёт.

21 июня 41го уже девятиклассницей Медера из Москвы приехала к отцу-военному в палаточный лагерь в Новосибирске. А под утро началась война. В столицу девушка вернулась только в 1944-м. Здесь она будет ухаживать за ранеными, отдавать им свою кровь, читать новости на радио, записывать оперных теноров Сергея Лемешева и Ивана Козловского. Семья Медеры Кузьминичны была знакома и с маршалом Рокоссовским. В 47-м девушка вышла замуж за курсанта военной академии Николая Шостко. И многие десятилетия моталась с ним по гарнизонам. Вела хозяйство, воспитывала сына и была во всём опорой супругу. Который, к слову, прошёл практически всю Великую Отечественную. В том числе — освобождал Чижовский плацдарм. Впрочем, рассказывать о боевом прошлом, вспоминает сын Николая Александровича, отец не любил. Разве что о чём-то, не связанном с болью и смертью на войне.

Александр Шостко:

– Он единственное что рассказал, что в Парканах они стояли, это напротив Бендерской крепости, в Бендерской крепости стояли немцы, окруженные русскими войсками, а с этой стороны Днестра в Парканах стоял отец, и говорит, немцы оттуда по рельсам пустили бочку, а бочка была полностью со спиртом, и наши солдаты как пронюхали, дырок понаделали и давай глотать. Так, говорят, пришлось расстрелять эту бочку.

Николая Александровича Шостко не стало в середине 90-х. Сын – Александр Николаевич – осел вместе с женой Ольгой на её родине — в Воронеже. Со временем перевёз сюда из Москвы и маму. Несмотря на возраст, Медера Кузьминична сама ходит по магазинам или просто гуляет с рыжим кокер-спаниелем Лёвой. В том, что разменяла второй век, говорит, скорее всего, заслуга происхождения: мол, на Кубани все — долгожители. Впрочем, есть ещё один секрет.

Медера Шостко:

– Нервы у меня в порядке. Я не возмущаюсь, я не завидую никому, может, поэтому я такая. Не могу я вам сказать, почему я такая. Вот такая вот, да.

Её богатство, говорит, — не столько года, сколько семья. Сын, две внучки, четверо правнуков. Живут младшие, правда, далеко, но регулярно приезжают и звонят бабушке. А она обещает прожить ещё долго.