Проходила я мимо кофейного островка в центре Воронежа и увидела вывеску: «Напитки по свободной цене». Удивилась: получается, можно за рубль насладиться латте или капучино? Если, конечно, совести хватит. Решила сама купить кофе и заплатила за маленький стаканчик 150 рублей, а ощущение праздника и подарка осталось со мной. Потому что от души, а не по принуждению. Вот я и захотела дарить это ощущение другим. «Нужны ли вам работники?» – сунула свой нос прямо в окошко для выдачи заказов. Так начался мой социально-экономический эксперимент…

Бизнесмен по имени Сашка

Кудрявый симпатичный бариста осведомился о наличии опыта. C этим проблем не было: я уже работала в двух кофейнях, примерно по месяцу в каждой. Сумасшедшая система штрафов, отсутствие творчества в процессе и вечно растущий план продаж – дольше бы я там не продержалась. Но в этот раз всё обещало быть иначе. Мне сразу назначили стажировку: «Завтра будешь помогать».

Но на следующий день меня встретили не слишком приветливо. «Чего пришла-то?», – осведомился бариста, занятый пересадкой цветов рядом с кофейным островком. Казалось, он уже и забыл, что сам позвал помощницу, но потом смягчился.

– Ну покажи, что умеешь. Я, кстати, Сашка, – парень протянул мне перепачканную землёй руку.

Сашка оказался ещё и владельцем этой крохотной кофейни, скорее напоминающей закуток. Такие заведения, не имеющие филиалов, обычно называют авторскими. Кофейня – не первый бизнес-опыт Александра, но самый любимый. И вообще, он «начинал с посудомойщика и не жаловался, потому что была цель». Какая – Саша не уточнил, но тут же спросил: «Какую зарплату хочешь получать?».

У купленного мной вчерашнего кофе не было цены, и я растерялась. Хозяин воспринял это по-своему: «Идейная, значит? Тебе всё равно?». Мне не было всё равно, но договориться мы не успели. Саша спешно провёл обзорную экскурсию по полочкам и попросил заменить его на пару часов: ему нужно куда-то отъехать. Удивительно доверчивый человек! А если я украду всю кассу? Хорошо, что я не собиралась ничего красть, да и в кассе оказалось больше монет, чем купюр.

Кофе за один рубль

Первые посетители – милая влюбленная пара – попросили сделать два латте. Трясущиеся руки выдавали во мне новичка, но я улыбалась и желала всего приятного. На ожидаемый вопрос «Сколько стоит?» ответила, как вчера отвечал мне Саша: «Сколько дадите». Удивились, переспросили. Я заверила, что это такой эксперимент, а не шутка. Пара заплатила 400 рублей за два кофе и, улыбаясь, ушла в обнимку.

Далее – девушка, которая попросила сделать кофе на мой вкус. Предложила ей напиток с пищевым ароматическим маслом. Посетительнице понравилось, и она сказала, что «обязательно зайдёт за ним ещё». В копилке у меня ещё 200 рублей. Это немного больше средней цены кофе по Воронежу.

Мою радостную арифметику нарушили следующие посетители. Серьёзная девочка лет тринадцати деловито делает заказ:

– Здравствуйте, мне фрапучино. И шоколада добавьте побольше.

Вдохновлённая, не жалею для неё шоколадного топпинга. Из-за спины девочки выглядывает её подруга:

– А можно мне тоже кофе?

– Можно, если родители разрешают, – я не перестаю улыбаться.

– Разрешают, но у меня всего один рубль.

Это меня ставит в ступор. Смотрю по очереди на обеих девочек, а они звонко кладут на прилавок два рубля. Немая сцена длится пару секунд. Очевидно, школьницы знают про свободную цену. Придётся продать. Ласково журю: «В следующий раз приходите ко мне, когда станете богатыми. Заплатите миллион». Но девочки фыркают и отворачиваются…

Из кого вырастают жлобы?

Саши не было часа три. По возвращении похвалил меня, пообещал заплатить. И, наконец, объяснил свою идею со свободной ценой:

– В словаре Даля слово «жлоб» обозначает жителя Воронежа. Вот я и хочу таким экспериментом опровергнуть или доказать этот смелый тезис.

Конечно, про воронежцев, жлобов и словарь Даля – это миф. Но это я потом в интернете проверила, а тогда – задумчиво покивала в ответ. Идея мне показалась действительно оригинальной: выявить чистую покупательскую способность жителя Воронежа без привязки к рыночной цене. Не только способность, но ещё и честность, и сознательность. Смогут ли люди смотреть мне в глаза и платить очевидно мало?

Мои размышления о высоком прервал ещё один юный посетитель. Он пришёл в компании уже знакомых мне школьниц и, улыбаясь, спросил: можно ли ему купить какао за 10 рублей.

Начальник занял место в окошке, подмигнул мне и начал переговоры:

– Продать-то я смогу. Но у тебя есть выбор – либо я сейчас сделаю тебе вкусный какао за 10 рублей, но тогда для тебя эта акция закончится, и мы тебя больше не обслужим. Либо ты копишь 50 рублей, и мы делаем тебе какао ещё не раз. Что выберешь?

Мальчишка оглядывается на друзей, улыбается и выбирает первый вариант. Саша пожимает плечами, отдаёт какао. Устало поворачивается ко мне: «Видишь, здесь ещё и воспитательный момент. Уже сейчас формируется жлоб…»

Рассказываю ему о девочках, в сумме принесших кофейне два рубля. Саша советует мне больше их не обслуживать. Не такая уж и свободная цена, получается?

Бариста, курьер, садовод

Я быстро разобралась во всех тонкостях работы. И во всех странностях тоже. Покупатели, пришедшие за «халявой», – не единственная особенность. Например, в кофейне нет меню и почти нет вывески. Почти – потому что она маленькая, высоко висит и заметна только при большом желании её заметить. «Что у вас здесь продаётся?» – самый часто задаваемый мне вопрос.

Творческий беспорядок царил во всём. В какой-то момент я начала сомневаться, в кофейне ли я работаю. Во-первых, у меня не было конкретного спектра обязанностей. Я периодически бегала за водой для кофемашины, за молоком, за кофейными зёрнами. Может быть, я курьер? Когда не было посетителей, мы с начальником пересаживали цветы, ухаживали за ними, удобряли. Может быть, я садовник? Случалось мне декорировать витрину, разгребать залежи наших полок и много чего ещё. Кажется, я разнорабочий.

Иногда у Саши не было денег, и тогда он ходил хмурый, ворчал, ругался: то на погоду, то на людей, то на саму жизнь. Тогда он начинал подозрительнее относиться ко мне, разрабатывать систему штрафов в устной форме и грозиться, что не заплатит столько, сколько я хочу. А хотела я 120 рублей в час – это минимальная оплата для бариста. Если посетителей приходило очень много, то был смысл считать выручку. В такие дни я забирала 20% от продаж. Выходило в среднем 200 рублей в час, что тоже не самые большие деньги. К тому же нередко мне задерживали зарплату, платили её по частям.

Мой личный эксперимент продлился шесть месяцев. Несмотря на все трудности, я искренне гордилась тем, что кофейня продолжает работу и не меняет позицию. Звучит наивно, но я чувствовала единение с жителями Воронежа. Когда платили больше, благодарила людей за щедрость. Когда меньше, чем хотелось и ожидалось, сопереживала с ними: грустно, когда нет монет на маленькую радость – стакан чая или кофе.

А ушла я всё-таки из-за очередной задержки зарплаты. Даже идейные барышни рано или поздно понимают, что им нужен не только бесценный опыт, но ещё и финансовая стабильность. Сколько я получила за время работы? Смотря чего: денег – немного, творческой сноровки – порядочно, а вот социального опыта – неизмеримо.