«TV Губерния» продолжает цикл материалов о малоизвестных фактах из жизни великого русского поэта, уроженца Воронежа Ивана Никитина.  

Дела коммерческие

В возрасте 20 лет Иван Никитин решил самолично управлять гостиницей. Прежде всего, уволил арендатора. А чтобы привлечь больше постояльцев, Иван Саввич предпринял оригинальный коммерческий ход. Во-первых, он внешне подстроился под мужиков: «…волосы подстриг в кружок, сапоги надел с голенищами до колен, летом носил простую чуйку, а зимой нагольный тулуп». Во-вторых, в меню был добавлен от заведения бесплатный чай. В то время он только входил в широкое употребление в России. Позволить себе чай могли в основном люди состоятельные. И хотя у Никитина немало денег уходило на угощение, всё возвращалось сторицей.

За чаем следовали разносолы: 

«Куда ж это, Господи, всё уложилось!
Баранина, щи, поросёнок и гусь,
Лапша, и свинина, и мёд на заедки…
Ну, я же по-своему с ними сочтусь», –

писал поэт в стихотворении «Ночлег извозчиков».

Мужики за такое обращение с почтением называли поэта «Савеличем». Своим он оставался всю жизнь для извозчиков, крестьян, лавочников.

Доход также шёл ему и за счёт продажи овса и сена для лошадей постояльцев.

Заветное желание

В 1853 году произошёл литературный дебют Ивана Никитина. В местной и столичной газетах было опубликовано стихотворение «Русь», сразу же вызвавшее интерес читающей публики. После первых публикаций Ивана Саввича начали приглашать к сотрудничеству столичные журналы. Его творчество заинтересовало и Николая Второва – чиновника, учёного и общественного деятеля. Николай Иванович пригласил поэта в своё историко-этнографическое общество и стал для Никитина другом.

Благодаря же доходам от публикаций у поэта появилась возможность завести личный экипаж, нанять приказчика для гостиницы, оплатить услуги кухарки. Итогом коммерческой и литературной деятельности Ивана Никитина стало его увольнение из мещанского сословия и переход в купеческое. В одном из своих писем он так напишет: «…Ура, мои друзья! Прощай, постоялый двор! Прощайте, пьяные песни извозчиков!.. Спасибо доброму А.Р. Михайлову. Он принял на себя хлопоты об увольнении меня из мещанского общества…»

Всё-таки жизнь на постоялом дворе угнетала Ивана Никитина: вечные хлопоты о постояльцах, ссоры приказчика и кухарки, распри с родным отцом ранили тонкую натуру поэта:

«Моя единственная цель, моё задушевное желание – сбросить с себя домашнюю обузу, отдохнуть от ежеминутного бегания на открытом воздухе в погоду и непогодь, от собственноручного перетаскивания нагруженных разною разностью саней и телег, чтобы поместить на дворе побольше извозчиков и угодить им, отдохнуть, наконец, от пошлых полупьяных гостей, звона рюмок, полуночных криков и прочего… Бросить свой угол я не могу, потому что старик мой уже начинает слабеть глазами». И далее сообщал о заветном желании: «Мне нужно не менее 1500 рублей серебром для открытия порядочной книжной лавки… Дрянных книг я не буду покупать, хотя сбыт их и лишит меня некоторой выгоды.

Открыв при книжной лавке библиотеку для чтения по дешёвой цене, получая все лучшие современные журналы, я мог бы, если не ошибаюсь, действовать на известную часть публики, действовать на молодёжь семинарии, проводя в неё всё лучшее; по мере моих сил мне хотелось бы заплатить добром за зло этому отупляющему учебному заведению…»

В новую затею – с головой

Просьба Ивана Саввича была услышана: недостающую сумму ему одолжили предприниматель Василий Кокорев и купец Антон Михайлов. Никитин сразу же приступил к поискам помещения для книжного магазина. Его друг Иван Придорогин уступал место в гостинице полковника Сергея Шванвича, но поэт взял внаём комнаты в доме Соколова по Большой Дворянской. В феврале 1859 года здесь была торжественно открыта книжная лавка. Но литератор снимал помещение недолго. Вскоре он подыскал на главной улице Воронежа более удобный дом, принадлежавший ранее врачу Кирсанову.

Иван Саввич с головой погрузился в новое дело. Друзья заволновались: «Пропал наш Савка, окончательно пропал! Торгаш и кулак стал совершенный!.. Нет, этого нельзя допустить… к чёрту магазин!..» Несмотря на сетования друзей, из имевшихся в ту пору в Воронеже книжных магазинов, никитинский сделался самым популярным в кругу учащейся молодёжи. В лавке поэта всегда была современная литература, ставшая классикой: произведения Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Гоголя, Тургенева… Имелись и литературные журналы, книги для детей. С художественной литературой соседствовали исторические, политико-экономические научные труды: сочинения историка Николая Костомарова, физика Франсуа Араго, агрохимика Джеймса Джонсона и других.

Русскую литературу Иван Никитин продавал с наценкой всего лишь в 5-10 процентов от закупочной стоимости, иностранную (французских, немецких, английских классиков) – дороже. О воронежском книжном магазине заговорили в столичной прессе. Писатель и журналист Николай Лесков в своей «Корреспонденции» сообщал: «…я слышал от одного достойного всякого уважения воронежского книгопродавца Ивана Саввича Никитина, что некоторые книги в провинции нельзя продавать без возвышения цены несколькими процентами, и помню, что сам заплатил ему 15 копеек серебром дороже объявленной цены за сочинение Л.В. Тенгоборского «О производительных силах России»; но такая переплата в провинции за сочинение, на которое немного требования и которое несколько лет стоит на полке магазина, не возвращая затраченного на неё капитала, и понятна, и естественна».

И хотя Иван Никитин продал Николаю Лескову книгу по завышенной цене, тот нисколько на него не обиделся.

На прилавках магазина Ивана Никитина можно было увидеть географические атласы, карты России и Европы на французском языке, нотные тетради. Продавал Иван Саввич и импортный товар: принадлежности для письма, сургуч, почтовую бумагу, конверты. На этом, собственно, и держалась экономическая стабильность дела, которая составляла более половины выручки. Объяснялось это тем, что для Воронежа подобные товары были в диковинку, и раскупали их довольно быстро.

Походы в «кабинет для чтения»

Книголюбов в магазин поэта привлекала ещё и первая в городе публичная библиотека – «кабинет для чтения». Это было платное заведение: входной билет стоил 10 копеек, по абонементу – 12 рублей в год. Людям бедным и учащимся давали рассрочку. И магазин Ивана Саввича «постоянно бывал переполнен народом». Известно, что для читального зала он заказал портреты известных литераторов. Помимо прочего, появилась и такая идея: «…устроить при магазине нечто вроде кондитерской для привлечения публики… но для этого нужны деньги, и нужно их немало: порядочная прислуга дёшево не возьмёт, порядочная мебель дёшево не продаётся, а мысль очень хороша… Чтение, с помощью кондитерской, вошло бы в большую моду – это верно».

Вокруг книготорговца Ивана Никитина сформировался студенческий кружок: «Здесь читалось всё написанное своими и всё присылаемое из других мест. Спорили, рассуждали, решали, что принимать и чего не печатать. Здесь Никитин, бодрый и здоровый, являлся совершенно иным человеком. Всё прежнее, «дворническое» и болезненное, с него как рукой сняло; его шуткам и остротам не было конца; его взгляд на вещи стал необыкновенно трезв, его жизненные силы казались неистощимыми…»