Миллионы мирных советских граждан стали жертвами геноцида в годы Великой Отечественной войны. Погибших было бы ещё больше, если бы не люди, которые с риском для жизни спасали своих ближних от фашистских палачей. Одним из таких незаметных героев стала женщина из села Верхнее Турово Нижнедевицкого района. Во время оккупации она укрывала в своём доме еврейского мальчика Бориса Розена. Воспроминания Бориса предоставил TV Губерния воронежский историк Виктор Бахтин.

Харьковское гетто

В 1941 году Борису Розену исполнилось 12 лет. Его семья не эвакуировалась из Харькова из-за бабушки, которая была тяжело больна и не могла ходить. В конце октября в город вошли немцы. А в ноябре на улицах появились объявления о том, что все евреи под угрозой смерти должны с лёгкими вещами переместиться в гетто.

В бараках на окраине города, где разместили евреев, не было воды, электричества, дров и, конечно, еды. Люди ели сырую или печёную кормовую свёклу, которую выкапывали из мёрзлой земли на соседнем поле. Воду вытапливали из снега.

Бараки были окружены столбами с натянутой колючей проволокой, но при этом почти не охранялись. Документов у людей не было, а беглецов при поимке расстреливали на месте. Расстрел грозил и тем харьковчанам, которые вздумают укрыть коммуниста, еврея или цыгана. За детьми охрана не следила, и Борис мог выходить за ворота гетто. Там он иногда менял у местных жителей остатки вещей на хлеб и картошку.

Одна женщина пригласила мальчика к себе домой и накормила. Ульяна сказала, что хочет сделать богоугодное дело — спасти ребёнка. Она узнала, что всех узников гетто вскоре убьют, и предложила Борису свою помощь. А потом дала картошки для родителей и отправила с ними попрощаться…

Борис провёл с родными последнюю ночь, а утром ушёл к Ульяне.
Спустя месяц всех обитателей гетто расстреляли в Дробицком яру.

Скитания по Украине

Ульяна придумала мальчику новое имя — Володя Бойко — и переправила в деревню к своей сестре. Но в феврале и там стало небезопасно. Борису пришлось уходить. Он решил направиться в Одессу.

Где пешком, а где в порожнем товарном вагоне, пробирался мальчишка по захваченной немцами Украине. Выручало то, что Борис свободно говорил по-украински и немного понимал немецкий язык. В глухом селе Кировоградской области, куда он забрёл по дороге, немцев не было. Там Бориса приютил один многодетный крестьянин и предложил остаться.

Семья жила бедно, и чтобы не быть своим спасителям в тягость, парнишка чем мог помогал по хозяйству. Днём прятался, а ночью убирал навоз, носил сено, чистил лошадей. В июне в село заявились полицаи. Незваные гости стали ходить по домам и требовать продукты для немецкой армии. Подвергать опасности большую семью Борис не стал и решил покинуть село. На прощание хозяин дал ему в дорогу то, что на Украине в войну было самой ходовой валютой, — сало.

Борис стремился в Одессу неслучайно. В то время в этом городе хозяйничали румыны, а не немцы, и теплилась надежда, что при этих оккупантах шансов выжить больше. За участие в нападении на Советский Союз Гитлер передал румынам часть советской территории, в том числе Одессу. Город даже переименовали в Антонеску в честь румынского диктатора.

До границы немецкой и румынской оккупационных зон Борис добрался благополучно. Однако выяснилось, что пробраться по мосту через Южный Буг невозможно. Бориса ночью перевёз на лодке местный житель за кусок сала.

Путь к Воронежу

В Одессе Бориса задержал румынский патруль и отвёл в полицию. В общей камере уголовники хотели избить мальчишку, но заступились другие заключённые. Один из них ночью рассказал Борису, что его поймали, когда он ночью срывал портрет Антонеску. Подпольщик посоветовал уходить в Воронеж, поближе к линии фронта, и ждать освобождения там. В том, что Красная Армия прогонит фашистов, мужчина не сомневался.

Через неделю Бориса отправили в гетто под конвоем солдата-румына. Конвоир смотрел на мальчишку с жалостью, купил ему связку баранок и что-то ободряюще говорил на своём языке. Однако довёл до места и сдал под расписку.

Борис бежал из гетто на шестой день. Он послушался своего сокамерника и решил пробираться в далёкий Воронеж. По ночам, почти без остановок, питаясь чем придётся, Борис устремился на северо-восток. До станции Касторная машинист довёз его в тендере с углём. Дальше из-за близости фронта передвигаться по железной дороге было нельзя. Вагоны проверяли, а в кабину машиниста садилась немецкая охрана. Пришлось идти пешком. Был уже конец октября, стояли холода. Борис в своей плохонькой одежде простудился и заболел. Сил идти дальше не было, и он свернул с дороги в сторону далёких огней.

Тётя Паня

Так Борис оказался в селе Верхнее Турово Нижнедевицкого района. Он постучался в крайний дом, где жила одинокая женщина Прасковья, или просто тётя Паня. Хозяйка приютила Бориса и вылечила его. Оказалось, что в селе стоит немецкий полк. При этом солдаты, хотя и говорят по-немецки, но ведут себя сносно и местных жителей не грабят. Паня продавала яйца, и каждый раз ей предлагали деньги или хлеб в обмен, а не отбирали товар силой. Говорили, что эти необычные немцы — австрийцы.

Но какими бы ни были оккупанты, попадаться им на глаза было нельзя. Борис прятался у тёти Пани и ждал, когда же наконец Красная Армия погонит врага на запад.

В конце января Верхнее Турово освободили. Ходить в окрестностях села было опасно. Снег ещё не стаял, и под ним подстерегали своих жертв оставленные немцами мины. В полях вытаивали чёрные трупы людей и убитые лошади. Борис и тётя Паня с величайшей осторожностью подходили к павшим лошадям и отпиливали с них куски мяса. Конину варили и ели без соли и хлеба.

20 марта Борис попрощался с тётей Паней. Захватив с собой кусок варёной конины, на попутной машине он поехал в Воронеж. Город был полностью разрушен. На вокзале — ни одного строения, один перрон. Здесь Борис увидел милиционера и … заплакал. Мальчик понял, что кончились его беды и страхи. Началась мирная жизнь.

ОТ РЕДАКЦИИ

К сожалению, Борис Розен умер в 2012 году, а в его воспоминаниях не удалось найти ни фамилии, ни адреса «тёти Пани». Если родные или знакомые Прасковьи прочитают этот материал, просим откликнуться и рассказать, как сложилась дальнейшая судьба этой женщины.