Воронежцы Юлия и Михаил Величко, усыновившие двоих детей, не чувствуют себя героями. Их не остановили страшилки про дурную наследственность, которая якобы рано или поздно даст о себе знать. Ведь негатив идёт в основном от тех, кто никогда не решится принять в свою семью маленького, но уже преданного кем-то человека. Как справиться с ребёнком, который считает весь мир враждебным, супруги Величко рассказали «TV Губернии».

Теория рассыпалась в первый день

– Мне было 25 лет, когда решили усыновить первого ребёнка, – говорит Юлия. – Любви в нас было много, а поделиться ею – не с кем. Старшего забрали, когда ему исполнился всего месяц. Мать отказалась от мальчика в роддоме. Ни имени, ни фамилии не дала сыну. Она пришла туда без паспорта, сообщила о себе неверные данные, а после родов ушла. Мы назвали ребёнка Эдуардом.

Юлия работала менеджером в большой компании, но сразу ушла в декретный отпуск. Теоретические знания о детях рассыпались в прах, как только супруги привезли малыша домой. Два месяца Юлия привыкала, что она уже не только жена, дочь, профессионал своего дела, а ещё и мама.

Камиллу (имя девочке менять не стали) забрали в полтора года. В своей кровной семье она была пятым ребёнком. Из-за тяжёлого материального положения её биологическая мать оставила новорождённую малышку в Доме ребёнка на год. За это время она пришла туда один раз, чтобы подписать бумаги об отказе от дочери.

– Когда Камиллу привезли к нам домой, сыну было 3 года, – вспоминает Юлия. – Он очень нежно её встретил, да и сейчас бережно к ней относится. В первое время дочь не воспринимала мужа как отца, потому что в Доме ребёнка видела только женщин в белых халатах. Два года она плакала, точнее, орала сутками. С ней-то мы узнали и прочувствовали на себе, что такое синдром депривации. Это такое психическое состояние ребёнка, которое возникает из-за недостатка заботы, ласки, общения. В результате появляются эмоциональные, личностные и поведенческие расстройства, трудности социализации. Но, тем не менее, речи о том, чтобы вернуть её, не было, хотя я ходила со стиснутыми от отчаяния и усталости зубами.

Не я тебя бросила

В службе поддержки приёмных семей Юлии не подсказали, как выбраться из сложившейся ситуации. Объяснили только, что их цель – поддерживать детей, а не приёмных родителей. Тогда она начала сама искать варианты выхода из кризиса.

– Своим порой неадекватным поведением приёмные дети проверяют, смогут ли новые родители принять их такими. Не отдадут ли обратно? – продолжает Юлия. – Они уже привыкли жить по одним правилам, а тут всё новое. Первый год был самым тяжёлым. Тогда мне очень помогли передача на телеканале «Спас», опыт других приёмных родителей, которые делились не внешней сахарной жизнью, а внутренней, настоящей. Я поняла, что не одна, что такое поведение ребёнка нормально. Сейчас иногда есть всплески, но уже не такие. Не так давно дочь кричала на меня, что я плохая. Говорю ей: «Не я тебя бросила, я готова терпеть тебя даже такую». Услышав меня, она успокоилась. А месяц назад Камилла впервые уснула одна. И спала с раскинутыми руками, а не сжавшись в комок.

В прошлом году Юлия снова начала работать на «удалёнке», сегодня она довольно успешно занимается продвижением в инстаграме. Работая на себя, успевает водить детей на кружки и секции, к психологу, логопеду и дефектологу. Юлия и Михаил ни от кого не скрывают, что их дети усыновлённые.

– Мы не боимся, что наши дети узнают, что они не нами рождены, – рассказывает Юлия Величко. – У них живы родители и мы не будем препятствовать, если они когда-нибудь захотят увидеться с ними. Когда сын спрашивает о том, почему его мама оставила, отвечаем: «Она не могла о тебе заботиться так, как мы». Ничего плохого о ней не говорим.

Сохранить семью очень важно

Работа по массовому устройству детей-сирот в семьи началась в России в 2006 году, когда президент поручил разработать механизмы передачи детей на семейные формы воспитания. Через год эти показатели были включены в показатели эффективности работы губернаторов.
Вопреки расхожему мнению органы отделов опеки не заинтересованы в том, чтобы как можно быстрей забрать детей из семьи.

– Вопрос лишения родительских прав рассматривается не сразу, – говорит Уполномоченный по правам ребёнка в Воронежской области Ирина Попова. – Если профилактическая работа не приносит результата, ставится вопрос об ограничении в правах до 46 месяцев. Это делается для того, чтобы дать возможность родителям исправить ситуацию. Если результатов нет, следующий шаг – лишение родительских прав. Иногда эта мера отрезвляет родителей, и они берутся за ум. После вступления в силу решения суда о лишении прав на детей даётся полгода на восстановление в правах. Если им не воспользовались, ребёнка можно усыновить.
Когда женщина решает отказаться от ребёнка в роддоме, то на помощь ей приходят психологи и медики. Хотя группа риска выявляется ещё в женской консультации.

– Нам сообщают, что есть мама, которая сомневается в том, оставить ребёнка или нет, – рассказывает руководитель благотворительной организации «Общие дети» Ксения Пенькова. – У нас было 10 таких случаев с детьми-инвалидами. Мы полностью до года обеспечивали их питанием, покупали кроватки, коляски, одежду, всё необходимое. В итоге из 10 человек 9 оставили ребёнка в семье.

После работы с будущими матерями процент отказа от детей в Воронежской области сократился. В прошлом году только 15% матерей из группы риска оставили новорождённого в больнице, а ещё 15 лет назад их было 40%.

Сначала об оставшихся без попечения родителей детях сообщают тем, кто готов к усыновлению, так как эта форма является приоритетной, и только потом опекунам или приёмным семьям.

– При усыновлении ребёнок приобретает статус кровного и становится наследником, – рассказывает консультант отдела защиты прав детей департамента образования, науки и молодёжной политики Воронежской области Зинаида Коновалова. – При опеке или попечительстве ребёнок находится в приёмной семье до 18 лет. Потом он может жить самостоятельно и имеет право на получение жилья. При усыновлении он теряет все льготы.

Уполномоченный по правам ребёнка в регионе Ирина Попова убеждена в том, что пришла пора менять подходы в работе отделов опеки:

– Нужно смотреть, как ребёнок реагирует на потенциального родителя. Если нормально, значит, контакт налажен, и можно рассматривать этих кандидатов. Не приёмные родители должны выбирать ребёнка, а он должен выбирать семью.

ЦИФРЫ

1330 детей в Воронежской области проживают в приёмных семьях, под опекой родственников – 2700 детей. 

17 158 рублей выплачивают усыновителям на каждого ребёнка до 18 лет ежемесячно. Опекунам – 6 тыс. руб. в городе, в селе – 8 тыс. руб.