Заслуженный военный лётчик РФ, полковник в отставке Виктор Пикин получил «путёвку в небо» в Саратове. В июле 1970 года, успешно сдав вступительные экзамены, уральский паренёк поступил в только что открывшуюся там школу пилотов. Через год учебное заведение было преобразовано в Саратовское военное авиационное училище лётчиков. В 1973 году состоялся первый выпуск лейтенантов с присвоением квалификации «пилот-техник».

Офицерское становление Виктора Пикина проходило на Дальнем Востоке. Летать в основном приходилось на вертолёте Ми-8. Вначале – с опытным наставником, затем, сдав необходимые зачёты, он пересел на командирское кресло.

В небе Афганистана

– В сентябре 1981 года меня направили в командировку в город Мары, что на юге Туркменистана, – вспоминает Виктор Пикин. – Здесь в то время формировался 17-й отдельный пограничный авиаполк в составе двух эскадрилий. Там воочию столкнулся с реалиями войны… В начале ноября я вернулся к постоянному месту службы в Благовещенск, но уже через несколько дней получил приказ убыть в Среднеазиатский пограничный округ. Меня назначили командиром экипажа вертолёта Ми-8 Марыйского авиаполка. И уже в марте 1982 года началась активная боевая работа.

Марыйский авиаполк действовал на участках Тахта-Базарского, Керкинского и Термезского пограничных отрядов, однако во взаимодействии с Душанбинским авиаполком экипажи вертолётов участвовали в боевых действиях практически на всём протяжении советско-афганской границы. Полёты на боевые задания совершались днём и ночью, в простых и сложных метеоусловиях, в горной и пустынной местностях. Иной раз приходилось действовать и в обход некоторых положений и инструкций.

Однажды под конец лётной смены поступила информация о том, что на одной из высокогорных площадок, куда накануне командир эскадрильи майор Виктор Пикин высаживал мотоманевренную группу, тяжело ранены трое пограничников. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, Виктор Николаевич принял решение лететь, спасать жизни людей. Взяв на борт врачей, экипаж поднялся в воздух. Вслед за ними минут через 10-15 взлетела вторая вертушка. Вертолётчики надеялись успеть до захода солнца, поскольку летать ночью в горах настрого запрещалось.

Перевалив через горный хребет, с высоты 4500 метров Ми-8 начал снижение. Сумерки сгущались быстро. Горы слились в одну тёмную массу.

– На посадку заходил, можно сказать, вслепую, – продолжает Виктор Николаевич. – Ничего не видно. Для корректировки манёвра решил подсветить посадочными фарами. И тут же по нам открыли интенсивный огонь. Стреляли со всех сторон: прямо на нас летели зелёные, синие, жёлтые, красные трассеры. Пришлось выключить фары. Посадку осуществлял по едва видимому во тьме костру, который зажгли пограничники. Оставалось метров 500-600 до предполагаемой площадки, когда мы услышали в радиостанции: «Борт, уходи!». Но было поздно: удар был такой силы, что вертолёт резко накренило на левую сторону. Отправил бортмеханика посмотреть, что там с левым бортом. Тот вернулся с неприятной новостью: левой стойки нет, топливный бак пробит. Стало понятно, что это не та площадка, куда мы ранее садились. Несмотря на непростую ситуацию, я принял решение осуществить повторный заход.

Виктор Пикин сумел зацепиться передней стойкой за склон хребта, в то время как лопасти хвостового винта висели над пропастью. Пока шла погрузка раненых, с десяток пограничников удерживали правую стойку шасси.

Чтобы сэкономить топливо, командир экипажа направил машину прямо на скалы, ориентируясь по едва заметному контуру вершины. Когда «восьмёрка» преодолела горный хребет, керосина оставалось менее 200 литров. До родной базы дотянуть не представлялось возможным. Связавшись с пограничной заставой в Чахи-Аб, Пикин сообщил о том, что идёт на вынужденную посадку. Он также попросил направить вверх прожекторный луч, чтобы сориентироваться в темноте. И луч сверкнул совсем рядом! Лётчик направил вертолёт на площадку, которая была оборудована в русле высохшей реки.

Экипаж сумел посадить «безногую» вертушку, и при этом она не завалилась на бок и не искромсала лопастями всё вокруг. Чтобы удержать многотонную машину в равновесии, под левый бок пограничники подложили груду камней. После выключения двигателей экипаж, раненых, медперсонал тут же перегрузили на вертолёт сопровождения и переправили в Московский погранотряд.

– На аэродроме собралась толпа. Я выхожу, докладываю. А командир смотрит мне на ноги. И все молчат, – рассказывает Виктор Николаевич. – Лишь потом стало понятно, в чём дело. Перед тем как я принял решение лететь в сторону Московского погранотряда, я попросил командира вертолёта, сопровождавшего нас, сообщить на базу: «При заходе на посадку потерял левую ногу, топливный бак пробит, горит аварийный остаток топлива». Всё это он тотчас дословно и передал.

История закончилась тем, что на полгода Виктора Пикина отстранили от полётов и командования эскадрильей из-за пренебрежения законами лётной подготовки и организации полётов.

– Но иначе поступить я не мог, – уверен ветеран боевых действий. – Должен сказать, что у лётчиков, да и у всех, наверное, кто воевал «за речкой», было какое-то врождённое стремление прийти на помощь. Афганистан определил способность человека не задумываясь идти на самопожертвование.

Своих не бросали

Виктор Пикин вспоминает – в полку неукоснительно следовали правилу: «Сам погибай, а товарища выручай!». Так было и 25 августа 1986 года. Вертолётчиков вызвали на помощь десантникам, которые попали в засаду. Вертушки вёл командир эскадрильи Виктор Пикин. Узкая теснина с крутыми скальными обрывами ограничивала возможность манёвра, поэтому пришлось атаковать поочерёдно. Воспользовавшись этим, душманы очередью из крупнокалиберного пулемёта подбили вертолёт старшего лейтенанта Стрельникова. Он пошёл на вынужденную посадку. Попытки оставшихся двух экипажей спасти товарищей не увенчались успехом. Моджахеды усилили огонь из всех своих зенитных средств. Получив повреждения, вертолёты были вынуждены покинуть район боевых действий. Когда Пикин увидел, что вертолёт Стрельникова подбит, он тут же устремился на выручку, поставив паре боевых вертолётов задачу на прикрытие. Взрывы неуправляемых реактивных снарядов заставили бандитов залечь. Виктор Пикин посадил свой вертолёт рядом с подбитой машиной Стрельникова, забрал её экипаж и взлетел под ураганным огнём моджахедов.

За этот подвиг Виктор Пикин награждён орденом Красного Знамени. Его бесстрашие, умение в сложных боевых условиях принимать верные решения ещё не раз будут отмечены командованием. Орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и другие награды украшают парадный китель ветерана-авиатора.
В личном деле офицера записано: «Общий налёт – более шести тысяч часов, имеет более 1500 боевых вылетов, уничтожил более 200 боевиков и подавил огнём бортового оружия 17 огневых точек противника. В ночь с 10 на 11 апреля 1986 года экипаж майора В. Пикина в составе полка впервые в истории 17-го отдельного авиационного полка осуществил ночное бомбометание по обозначенной светящимися авиационными бомбами цели».

«Не жалею, что прошёл Афган»

После вывода советских войск из Афганистана Виктор Пикин продолжил службу в Восточном пограничном округе. В 1994 году он получил назначение в Воронеж на должность начальника авиации Западной группы Пограничных войск, где встретил многих своих однополчан по Афгану.

Сегодня Виктор Николаевич активно участвует в ветеранском движении. Он – член совета Воронежской региональной общественной организации ветеранов (пенсионеров) пограничной службы ФСБ России. Охотно выступает в образовательных учреждениях. А ещё ветераны-пограничники шефствуют над «тружеником афганской войны» Ми-8Т, который установили в 2009 году у Музея-диорамы.

– Я ни капли не жалею, что прошёл Афган, – подытоживает разговор Виктор Николаевич. – Время выбрало нас, и мы достойно выполнили свой воинский долг.