В день четырёх двоек — 02.02.2022 – Воронежскую область накрыл свадебный бум. В «красивую» дату решили пожениться десятки пар. А на 22 февраля заявления уже подали 119 будущих молодожёнов. Магия чисел обязывает и торжество устроить с размахом. Но ни одна помпезная регистрация не сравнится с колоритом свадеб в воронежской глубинке. «Коммуна» вспоминает, как гуляли на селе в прошлом веке. Зачем гости целовали родителей невесты (да ещё и вытирали им лицо красной тряпкой) и почему на «свадебный веник» нужно привязывать атласную ленту – в нашем материале.

Гадала на суженого и разбила зеркало

Моей бабушке, Тамаре Вороновой, 87 лет. Всю жизнь она прожила в селе Новоспасовка на окраине Грибановского района. Про свадьбы бабушка знает всё: она женила троих сыновей, собирала приданое двум дочкам, выдавала замуж внучек…

– Для девки выйти замуж – главное в жизни, – убеждена баба Тамара. – Мою мать просватали в 1928 году, а жениха своего знала лет за 7 до этого. Дело так было: мама жила в прислугах в Борисоглебске, работала в семье врача за еду да одежду. А хозяйская дочка была строгая. Что не скажет – выполняй или выдерут. Как-то на Святки позвала к себе Машуху (так они маму звали): «Хочу на суженого погадать, да боюсь. Будешь ты жениха вызывать».

Баба Тамара подробно объясняет, как гадала 16-летняя Машуха. К вечеру из комнаты вынесли все иконы, погасили свет. Машуха села перед зеркалом, а хозяйка предупредила: оборачиваться нельзя ни в коем случае. Будущий муж явится в полночь и будет стремительно приближаться к «гадалке». Надо успеть разглядеть его отражение, а как подойдёт вплотную – резко опустить зеркало. Иначе ударит по лицу, и шрам останется на всю жизнь.

– Мама потом вспоминала, как в полночь увидела в зеркале коренастого мужичка, –продолжает бабушка. – Он к ней было зашагал, но остановился. Сел на табурет у печки. А тут и другой суженый появился, да так быстро шёл! Мама испугалась, перевернула зеркало, осколки по всей комнате разлетелись. Она в слёзы – точно выдерут. Пошла к хозяйке виниться, а та и слушать про стекляшку не хочет: «Чёрт с ним с зеркалом, суженого видала?»

На свадьбе Володи и Наташи в Бутурлиновском районе гости добирались в ЗАГС на грузовике, чтобы все смогли поместиться в кузов

Спрашиваю бабушку: «Неужели ты веришь, что так всё и было?» Она поджимает губы:

– Было-не было, а всё сбылось. Приехала мама домой, и сразу к ней сватов прислали. Жених богатый, а у мамы ни копейки за душой. Сестра жениха из засиделок – замуж никто не взял, а приданое она приготовила. Говорит: «Нам, Машуха, твои тряпки не нужны. Всё своё отдам: и перины, и подушки, и ковры». Но маму за богатого не отдали. Не дело на чужом добре наживаться, надо ровню искать. Это был первый суженый. Тот, который на табурет уселся. Потом Костя пришёл свататься, мой отец. Мама до свадьбы с ним даже словом не обмолвилась. Но сразу узнала – это второй жених из гадания.

Пир закатывать было не на что. У невесты из приданого – только две маленькие наволочки. Свекровь попыталась их на свои подушки натянуть, да не полезли. Машуха от стыда плакала на печке. Расписались в сельсовете – жених в рваной рубахе и отцовских штанах, невеста – в нарядном жёлтом платье, от хозяйки досталось. Ещё тогда Машуха пообещала: «Родится у меня дочка, начну копить. Буду только картошку с хамсой есть, но сыграю ей свадьбу».

Обручальные кольца из монет по 20 копеек

Сама Тома собралась замуж в 7 лет: Женихом она считала 18-летнего соседа Ваньку. Только он соглашался переносить крупную девочку через разлившуюся речку. Мост по весне размывало, дети сами не могли добраться до школы.

Но через год Ваньку забрали на войну, он погиб в первые месяцы. А Тома решила, что никогда не выйдет замуж, и снова влюбилась только в 18 лет, когда из армии вернулся гармонист Петька:

– Мы до свадьбы всего три месяца дружили, – улыбается баба Тамара. – Петя боялся, что уведут меня. Мне привезли из Москвы настоящее свадебное платье – белое, с блёстками. И веночек из искусственных ромашек на голову. В этом веночке потом половина деревенских девок замуж выходила. Семья жениха жила бедно. У них ни коровы, ни курицы не было – откуда деньгам взяться? До 19 лет Петя ничего не нажил – одни армейские сапоги. В них и летом, и зимой ходил.

Колец у молодых не было. Жених прорезал дырочки в монетах по 20 копеек. Но «обручалки» оказались маловаты – налезали Томе только на мизинец:

– Не знаю, почему Петя их примерить не принёс. В сельсовете чуть со стыда не умерли. Потом кольца сразу сняли и положили в сундук. На Рождество отдали их соседкам – погадать. Да так и затерялись.

За день до свадьбы невесту с приданым привели в дом к свекрови, чтобы стелить постель. Под окнами уже собралась толпа: смотрели, сколько у Томы подушек, какие простыни. Кивали одобрительно – одних только байковых одеял у неё три штуки. Первый день гуляли у жениха. Угощали лапшой, пирожками и салом, пили брагу. У невесты стол был пошикарнее: тут и щи с мясом, и котлеты, и даже кисель из брикетов.

Баба Тамара вздыхает:

– Мама всё-таки накопила на свадьбу. Она нам подарила козу и овцу, чтобы сразу что-то в хозяйстве было. А свекровь – пуховый платок. Денег нам «на сыр» положили всего ничего. Хватало на один белый валенок. Зима приближалась, а Пете ходить не в чем. Мама потихоньку добавила деньжат, и мы мужа обули. Потом нашили ему рубашек из моих платьев…

«Будут меня всякие бабки целовать!»

Баба Тамара хотела, чтобы у дочек женихи были местные. Но старшая нашла суженого в городе, а родители у него жили в Клёповке Бутурлиновского района. Свадьбу играли там – по местным обычаям.

– Дочка за месяц до свадьбы загрустила. Говорит: «Хоть от жениха отказывайся. В Клёповке принято всей родне мужа дарить подарки. А у моего Вовки родственников под сто человек». Деваться некуда: жених нам написал имена всех, кого надо почтить, размеры указал. Мужикам решили покупать рубашки, а бабам – отрезы на платья.

Невесте Тамаре привезли из города настоящее свадебное платье, а жених Пётр отправился на регистрацию в своей единственной паре обуви — армейских сапогах

Молодые приехали в село из Воронежа только в день свадьбы – и сразу в ЗАГС. Там их должны были встретить родственники.

– К избе подогнали машину, обтянутую красной материей, – вспоминает баба Тамара. – Красный – цвет счастливый. Я сижу у машины, ножки свесила. Время к полудню, в ЗАГС пора, а сваха не торопится. Говорю:

– Когда выдвигаться будем?

– Да как же мы поедем, если ты ничего к венику не привязала?

Оказалось, что мать невесты должна привязать к венику атласную ленту, чтобы счастье за молодыми хвостом вилось.

­ – Счастье полилось через край прямо на свадьбе, – смёётся старушка. – Только гостей за столы усадили, свекровь говорит: «У нас угощение жених с невестой подают». Дочка разозлилась: «Это ваши обычаи, вы их соблюдайте, я не буду платье пачкать». Родня зашепталась. Выпили по первой рюмке и вышли из-за стола. Нас с дедом усадили в центре комнаты, дали красную тряпку. Вся родня жениха по очереди подходила. Вовка нам говорил: «Это дядя Вася с тетёй Груней». Мы для них искали подарок. А каждый гость должен был нас поцеловать и красной тряпкой вытереть. Мой Петя злился: «Будут меня всякие бабки слюнявить». Но потом смирился – таков уж обычай.

В семье Вороновых молодые обязательно венчаются, а невесты всю жизнь хранят свадебные платья

Баба Тамара до сих пор хранит своё венчальное платье. Она плохо понимает, что такое «гражданский брак» и считает, что свадьба, на которой гуляет меньше ста человек, – семейный позор. Я младшая внучка Вороновых. И стоило мне заикнуться, что мы с моим женихом не хотим пышное торжество, семья возмутилась: «Будет у тебя дочка, сыграешь ей модную свадьбу, как знаешь. А у нас, деревенских, свои традиции».