Как играть в пальчики по-взрослому показал знаменитый кинорежиссёр Жако ван Дормель. Шуточную идею, где в главной роли не люди, а только их руки, он воплотил в жизнь очень профессионально, скрупулёзно — и даже в этом уже волшебство. Но главное чудо спектакля «Холодная кровь», в том, что действие, которое происходит на сцене, на глазах у зрителя превращается в фильм — картинка в режиме реального времени транслируется на большой экран с помощью шести камер. Томас Добрушкес технический директор компании Kiss&Cry говорит: «Что касается техники, мы используем то же оборудование что и для кино. У нас много хрупкого реквизита, сделанного специально для этого спектакля: миниатюрные макеты, которые тоже иногда используются в кино или в театре — много мелких деталей помогают нам превратить происходящее на сцене в атмосферную историю».

Пальцы в спектакле не просто двигаются. Это настоящая хореография, которую создала бельгийская танцовщица Мишель Анн де Мей. Она училась в школе, основанной величайшим хореографом 20-го века, Морисом Бежаром — поэтому в постановке руки даже исполняют кусочек легендарного классического балета «Болеро», и это не предел. Танцовщик Грегори Грожан говорит: «В спектакле есть сцена, где мы танцуем пальцами чечётку. Это в принципе сложно сделать профессиональным танцовщиками — у них получается очень быстро нога идёт вверх-вниз, вверх-вниз. А пальцами это ещё сложнее. Но мы научились. Стараемся чётко исполнять чечётку».

А дальше по плану — крушение стереотипов. Американцы пропустили через себя всю боль Платоновских героев. Один из старейших театров Нью-Йорка — Medicine Show Theatre Ensemble — поставил пьесу «14 красных избушек» к 100-летию революции. Это первая труппа в Америке, которая рискнула взяться за платоновский текст. Иностранцы признались — они с трудом поняли, что такое коллективизация. В их истории такого не было, зато было рабство и много других печальных моментов. Режиссер Йоан Арделин рассказал: «Мы постоянно находили в тексте новую глубину. Когда мы только начинали работать, думали, что там что-то одно. Потом копнули глубже и поняли — нет, там что-то совсем другое. Окей, давайте менять. И так много раз. То есть текст оказался гораздо сложнее, чем мы думали».

Ещё сложнее было разобраться в платоновских метафорах. Повезло, что в труппе есть актриса Фэй Гринбаум, родной язык у нее английский, но на русском она говорит, как русская: «Влюбилась полностью в язык. А потом моя мечта всегда была — учиться в Вагановском училище. С детства это была моя мечта. Это не сбылось, потому что, когда я уже попала на практику в ЛГУ — Ленинградский государственный университет, я уже профессионально танцевала дома. Потом я влюбилась в Ленинград и влюбилась в Ленинграде. А потом я поняла, что всё в Советском Союзе было не так, как представлено в США. И я решила, что очень важно, чтобы мы понимали друг друга. И я стала заниматься культурным обменом. Потому что зарабатывать себе на жизнь артистом в США очень трудно».

В Medicine Show Theatre Ensemble был целый сезон русских пьес. А Платонова помогали переводить специалисты

Колумбийского университета. Фэй Гринбаум говорит: «Переводить такой текст, где указана роль человека в обществе — например, Вершков. От его языка, от того, как он говорит, мы понимаем, кто он. На английском нет у нас ничего подобного».

О загадочной русской душе тоже много думали. Артисты признались — больше всего в пьесе их поразила невероятная воля людей — желание жить несмотря ни на что, выжить в любых условиях и добиться своего.